Эксклюзивный блог для сайта 24 канала с временно оккупированного Луганска.

Что там про Норвегию, Швецию и прочие глянцево-образцовые страны в плане детей? Нельзя повышать голос и бить? Нельзя подвергать любым видам насилия и в случае какой-никакой жалобы даже от невольных свидетелей-соседей или самого ребенка, дитя могут забрать из семьи. Все это вы слышали и знаете наверняка. Я расскажу вам о резонансном событии, всколыхнувшем общественность во временно оккупированном Луганске.

Читайте также Они преуспели в оккупации, но скучают по Украине: почему?

"Пустите к детям!"

Возвращались из Украины в "республику" молодые люди. И что-то там при пересечении границы у них не заладилось. Начали у них спрашивать, кто они, куда, чего, с какой целью оттуда сюда. И дело будто бы было на украинской стороне, где проявили особую бдительность к пересекавшим линию разграничения. А те, видать, не дурачки, и в ответ на какой-то там очередной вопрос привели железные, по их мнению, аргументы: "У нас в "республике" дети сами. Пустите к своим детям".

Со слов уже "республиканской" стороны Украина в ответ на эти слова раздула грандиозный скандал, что, дескать, в "республике" дети живут сами, брошенные, а родители их болтаются по белу свету в поисках лучшей жизни. И вышло все это боком, как часто бывает. Не знаю, стало ли лучше от этого именно детям, но ответочкой прокатились проверки по всем детским внешкольным заведениям на предмет поиска там детей в период карантина. Но как это часто бывает, о проверке всех успели предупредить, и если дети там и были, их предусмотрительно успели оповестить, чтобы в этот день туда ни ногой. История странная, с откровенным душком, как и многое.

Это когда дочь, уезжая, передает матери свое дитя и просит его воспитывать до тех пор, пока дочь не соберет достаточно средств, чтобы ребенка забрать или не разбогатеет настолько, чтобы сюда вернуться.

Почему многие не возвращается к детям?

Как показывают последние шесть лет, при всей тяжести той жизни, она затягивает своими возможностями и свободой. И мать регулярно высылает деньги и подарочки и тем свою материнскую совесть успокаивает. А ребенок между тем растет. Привыкает жить в такой вот компании стареющих бабушек с их либерализмом и попустительством, и изменений никаких ему в этом уже не требуется. А мать аргументирует: если вернусь, обеспечивать вас уже не смогу, будем все вместе жить с копейки. Так лучше врозь, но в сытости, чем вместе, но голодно. И будто бы срок очередной такой вахты растягивается еще на какой-то год, и ребенок снова растет без матери, уже привычно, потому что живет так последние шесть лет.

Ситуация не новая, такое будто бы уже было в девяностые, верно? То есть явление жизни врозь события 2014 года просто реанимировали. И, конечно, это "врозь" происходит далеко не от лучшей жизни.

Интересно! Байкеры Путина издеваются над жителями Луганска новогодним трэш-шоу: фото

Интересная черта, такие вот условно брошенные дети чаще всего учатся в самых обычных школах, где рады контингенту и не так бдительны к тому, кто ребенка в школу приводит и кто от семьи присутствует на родительских собраниях. Да и договориться можно всегда с учителем, чтобы закрывал глаза на какие-то "нюансы" семейного характера.

Одна вполне типичная история

В знакомой семье ребенок живет без матери последние пять лет. Уезжая, мать просила своих родителей позаботиться о ее дочери и еще со слезами обещала забрать девочку к себе сразу же, как только позволят обстоятельства. А какие могут быть обстоятельства, если большой российский город, где никого нет, предполагает много работы за малые деньги и полное отсутствие времени. Денег хватало впритык – снимать комнату с такими же приезжими, скромно питаться и высылать обещанные деньги домой.

Была, кстати, такая иллюзия, что деньги дают очень многое, чего никак было бы не сделать, находясь рядом. Вот заболел ребенок, потребовалось срочно сдать анализы, мать деньги выслала сразу же, в тот же день – ее совесть чиста. А смогла бы она сделать также, работая в "республике"? Вряд ли.

В общем, себя она этими денежным переводами всегда успокаивала. А время, между тем, шло. И большой российский город уже не казался таким чужим и холодным. И мать была еще, собственно, молода и красива, а все подружки как одна твердили об одном и том же, вторя героиням известного фильма, о том, что большой город как лотерея, где легко вытащить свой счастливый билет. А мать ничего, кроме вполне условных обязательств перед дочерью и не держало. Она была в разводе, отец девочки, как часто бывает, платил алименты с большим скрипом, с ребенком видеться не хотел – новая семья затянула по самые уши. Поэтому новые отношения матери были как бы в руку – и за квартиру не нужно будет платить, и жить вдвоем легче, и с гражданством он поможет. И он хороший человек, но ему как бы чужие дети, эти "хвосты" из прошлой жизни жены, не нужны. Ему нужна красивая энергичная женщина рядом, и если и дети, то свои. Хотя формально он как бы за, но ни знакомиться, ни звать ребенка к себе не торопится – говорит, что вначале нужно получить гражданство, после взять ипотеку, устроить жизнь, а после уже посмотреть.

До совершеннолетия девочки уже не далеко, а там и вовсе взрослая жизнь. Такая вот вполне типичная история о том, что старые дети оказались не в удел в новой жизни своих родителей.

Ну, посудите сами, куда срывать ребенка? И куда его везти? И, главное, та жизнь, она как бы предусматривает жизнь без детей – много работать, бывать дома только затемно и отсыпаться в свой единственный выходной. Поэтому детям лучше в Луганске, с бабушками, в своей комнате, на мамины деньги. Алгоритм привычный и всех, в общем-то, за эти годы устраивающий. От детей откупились, условно передав их на стариков. Любят на расстоянии, заочно, через вайбер и скайп. Следят через камеру телефона за успехами и любят по фотографиям.

К теме: Письмо из Луганска: о женщинах в оккупации, которые ежедневно борются за жизнь своих детей

Говорят, после этой волны стали требовать со всех выезжающих и въезжающих документы, на ком остаются их дети в "республике". Официальных документов – доверенностей и прочего, чтобы фраз о брошенных детях уже не звучало и таким резонансом не било в наше время защиты прав человека и прав ребенка.